Я воин-интернационалист. Я служил на Кубе богом войны, то есть наводчиком мобильного минометного расчета. «Мобильный» означает вовсе не сотовую связь, а вполне реальный ГАЗ-66, под тентом которого перевозится и миномет, и бригада операторов по ведению навесного огня. А водителем у нас был азербайджанец: «Я права за шестьсот рублей купиль». Поэтому выезды на учения и ночные стрельбы проходили весело и с адреналином. Начинающий шумахер не стеснялся давить на газ даже на серпантинах, но обогнать ангелов-хранителей не получилось ни разу. Однако именно в этот раз не повезло.
Весь идиотизм выезда минометчиков по тревоге заключается в том, что про время «Ч» знают все, но загружать двадцать ящиков с минами почему-то надо только после сигнала тревоги и на скорость. Поэтому пристегнуть их цепями не успевали никогда, потому что миномет тоже надо закатить в кузов на время и пристегнуть его двухсоткилограммовое тело такими маленькими зажимами. Но время покоя все-таки наступает, когда грузовик натужно и медленно ползет на перевал. Очень медленно, как в затишье перед бурей.
Спокойствие закончилось, когда наш феррари умер перед самым перевалом. Взводный, который тоже ехал с нами, дал команду: «На фиг эти стрельбы – покатили назад!» И мы покатили, набрав под горку скорость за сотню. Ангелы немного отстали, поэтому на встречной полосе оказался панелевоз, под завязку груженный бетонными блоками. В этот момент водитель вспомнил про тормоза, но помогло это слабо. Машину кувырком снесло с дороги. Потом мощный лобовой удар, кажется, в землю. Несколько кувырков через борта, и вдруг звенящая тишина… В кузове было шесть человек, сорок мин, стальная туша миномета. Это называется взрывоопасной мясорубкой. В кабине водитель и взводный. И все хотели жить. Очень…
Ангелы не подвели и на этот раз. Машина встала на колеса. Миномет не сорвался с креплений, а его плита предохранила кузов от сплющивания. Пострадало всего два человека: у взводного разбито лицо и сотрясение мозга, а сержант сломал руку – и то только потому, что его выкинуло из машины, и он упал на камень. У водителя вообще ни одного синяка, поскольку в самый критический момент он нырнул к коробке. Только ноги прижало раздавленной кабиной, но это ерунда – отогнули.
На исключительно матерном разборе этой ситуации в ответ на вялый лепет взводного: «Мы же выжили…» − комбриг заявил: «Приказа выжить не было! Был приказ на учения доехать!» И взводный отправился на офицерскую гауптвахту.